В воскресенье вечером было совершено нападение на ведущего научного сотрудника Института им. Курчатова Андрея Сергеева, когда он шел в расчетный центр после завершения серии экспериментов. При себе он имел цифровые материалы, полученные на уникальной установке Курчатовского института «КЛОН-54». Эти материалы после обработки на компьютерах РЦ должны были дать возможность разработать революционную технологию в области ядерной энергетики. На месте нападения злоумышленники оставили опознавательный знак: огромную жемчужину с надписью «Ихтиандр».

      После этого происшествия мы решили встретиться с директором Курчатовского института Валерием Сидоренковым и поговорить с ним о его работе, жизни и, конечно, о неприятном случае, произошедшем с его подопечным:

Как Вы можете прокомментировать случившееся?

В.С.: Ну, во-первых, я хочу пожелать Андрею, одному из наших самых кв -script- -script- алифицированных сотрудников, скорейшего и полного выздоровления. Во-вторых, приходится глубоко сожалеть о двух вещах: наш институт вплотную приблизился к решению проблемы создания радиационностойких материалов, которые дадут возможность строить ядерные реакторы нового поколения с фантастическими доселе свойствами. Можно без преувеличения сказать, что они могут произвести революцию в энергетике – при условии, что удастся наладить их выпуск. И вот теперь плоды многолетних исследований утеряны. И, в-третьих, результаты наших экспериментов попали в руки злонамеренных субъектов. 

Но могут ли они принести им пользу?

В.С.: Теперь приходится сожалеть о том, что Андрей имел привычку вести очень подробное документирование наших экспериментов. Владея этой информацией, многие грамотные физики, даже из числа проживающих в странах третьего и тем более «второго» мира, могут сделать последний шаг.

Можете ли вы сейчас подозревать кого-то определенно? Может, какую-либо страну или Ваших конкурентов в России?

В.С.: Я бы не хотел сейчас высказывать никаких предположений, этим делом занимается следствие. Я только могу еще раз повторить, что информация, содержащаяся в тех бумагах бесценна. К этому делу были подключены лучшие силы России, поэтому, я надеюсь, скоро мы получим первые выводы.

А говорит ли вам что-нибудь опознавательный знак террористов (наверное, мы можем их так называть!)?

В.С.: Вы знаете, я теперь припоминаю, что мне приходило письмо, странное письмо от людей, называющих себя группой «Ихтиандр». Они предлагали мне сотрудничество в области освоения океана, но наряду со здравыми идеями оно содержало и ряд, я бы сказал, слишком смелых на сегодняшний момент предложений. Я ответил вежливым отказом.

А правда ли, что недавно вы провели месяц на базе океанографов в Охотском Море?

В.С.: Да, это правда.

А что Вы там делали?

В.С.: Вообще-то, я был там в отпуске, планировал отдохнуть. Но, как ни забавно это, был вынужден решать энергетические проблемы базы, причем, не всегда мне это удавалось. Для себя я решил, что это еще один повод интенсифицировать работы в области новых мобильных реакторов.

Большое спасибо, Валерий Юрьевич, что нашли время с нами побеседовать.

Официальный комментарий поступил накануне от руководителя подводной базы "Аленький цветочек" Антона Суареса. Вот что нам удалось узнать по поводу сложившейся ситуации в Охотском море.

Антон Суарес: Самой существенной, пожалуй, оказалась проблема налаживания хозяйственных связей, и всё это упиралось в деньги. Есть один объективный фактор – дело в том, что база пока сильно зависима от материка, и без суши мы не способны автономно функционировать, база не может производить всё необходимое. Такие вещи, как энергию, например, она не может сама делать, не говоря уже про запчасти для тех же роботов. Поэтому всё упиралось в материк, в связь с материком. Во многом из-за денег, во многом из-за того, что это недавно существует.

Но вот власти Дальневосточного региона вам ведь помогали?

А.С.: Власти нам вот вряд ли на самом деле помогали реально. Могу сказать, что удавалось достигнуть разных договорённостей с корпорациями.

Была, кстати, в блогосфере озвучена ещё одна интересная версия про иностранцев, что, мол, решение различных вопросов внешн -script- -script- ей политики отвлекало власти, станция существовала сама по себе и банально некогда было заниматься этими вопросами.

А.С.: Власти были отвлечены, возможно. Реально мы сами решали все вопросы, связанные с функционированием станции. Не было такого, чтобы у нас был представитель на материке, базы, к которой можно обратиться за помощью с целью решить какую-то проблему: присылайте нам то-то, дополнительный костюм и т.д. Приходилось буквально научных сотрудников туда отправлять, при чём не одного, а нескольких. Они решали вопросы, связанные с заключением контрактов, договоров по хозяйственной поставке чего-либо. То есть это делалось силами научного персонала. Ну и в итоге получилось: отличный образ жизни, давайте все к нам, у нас, по крайней мере, будет нескучно. Да, это совсем нескучно: то эвакуация, то нехватка кислорода, то ядовитая плесень.

Стоит ли государству сейчас заниматься реализацией океанической программы, или пока рано об этом говорить?

А.С.: Я думаю, это передовое направление, оно не должно быть тупиковым, а наоборот, потащит за собой все остальные, продвинет. Это актуально и гораздо ближе человечеству.

Какие у вас планы по развитию? Что предпримет руководство базы, чтобы не было таких коллапсов?

А.С.: Надо подключать менеджеров достаточно высокого уровня, которые бы занимались поддержкой станции на материке. Похоже, с наличием таких людей это будет работать. Главное – чтобы удавалось производить созидательную работу, были бы ресурсы для увеличения объёма этих изысканий.

"Ожидаемые изменения вечной мерзлоты представляют опасность для инфраструктуры Крайнего Севера. В России в настоящее время отсутствуют качественные и количественные оценки возможного экономического ущерба, связанного с таянием «вечной мерзлоты».Этому могла бы помочь совместная работа с Googlemap и компанией Газпром, так как большая часть месторождений находится в прогнозируемой зоне подтоплений." - заявил специально для нашего издания Илья Бейлин - Ректор Урало-сибирского инновационного университета.

"По наблюдениям ученых, в последние четверть века на территории «вечной мерзлоты» увеличилось число аварий на объектах инфраструктуры. Из-за роста температур и таяния грунтов ослабляется несущая способность свайных фундаментов, деформируются и разрушаются здания, мосты и трубопроводы. На нефтяных месторождениях Ханты-Мансийского АО из-за деформаций грунта и таяния «вечной мерзлоты» происходит в среднем 1900 аварий в год. Во всей Западной Сибири - порядка 7 400. На поддержание работоспособности трубопроводов и ликвидацию механических деформаций, связанных с таянием вечной мерзлоты, ежегодно тратится до 55 млрд. рублей.

Немаловажен и геополитический аспект данной проблемы. Ежегодно только лишь в Восточной Сибири Россия теряет более 10 км2 прибрежной суши, а по всему побережью Арктики – до 30 км2. В связи с глобальными изменениями климата эти процессы только усилятся. В зоне «вечной мерзлоты» добывается около 93% российского природного газа, 75% нефти, что обеспечивает около 70% экспорта нашей страны."

По мнению Ильи Бейлина необходимо срочно созвать международную конференцию для обсуждения последствий изменения климата с участием представителей стран, имеющих значительную береговую линию, а именно: США, Канады и Евросоюза.

Ситуация вокруг подводной станции «Аленький Цветочек» всколыхнула общественность. Что из информации в сети правда, а что – происки конкурентов? Один из участников корпорации «Цветмет» Станислав Кочев немного коротко пролил свет на ситуацию в Охотском море, отвлёкшись от серьёзных исследований.

Станислав, скажите, какие исследования проводили участники на базе Института океанографии Дальневосточного отделения РАН, что делали в рамках экспедиции?

На базе происходила обычная жизнь подводников. Велись дежурства, регулярно проверялось состояние базы. В результате оказалось, что команда вела себя несколько менее эффективно, чем того требовала ситуация, но в целом база активно работала, велись погружения как на малые, так и на большие глубины, собирались различные образцы, исследовались. Лично я вёл глубинные погружения и исследовал белые и чёрные курильщики.

На Ваш взгляд, какова самая большая трудность, возникшая на базе? С какими неожиданностями вы столкнулись?

Самая большая неожиданность – отсутствие нужного количества сотрудников. База не была укомплектована персоналом. Возможно, именно это привело к критической ситуации, сложившейся на базе. Также отсутствие света -script- // при подводных исследованиях, очень трудно было адаптироваться к этому -script- .

Намерен ли «Цветмет» продолжать исследования в Дальневосточном регионе?

Конечно. Этот сектор компании очень интересен и, будем надеяться, станет для нас перспективным. Наши исследования показали очень хорошие возможности в этой сфере.

Да, ведь как заявил вчера руководитель подводной базы, вы собираетесь запустить производство?

Это действительно так, но с официальным заявлением выступать пока рано. Есть моменты, которые ещё стоит обсудить. В самом скором времени ситуация должна проясниться.

Океаническая программа жизнеспособна? Это уже реально?

Я думаю, это реально, но не думаю, что сейчас, на данном этапе развития. Сейчас пока ведутся только исследования океана.

Для справки:

Профиль копрорации «Цветмет» - производство цветной и черной металлургии и машиностроения. Интерес в подводной экспедиции представлен для корпрорации в виде так называемых "курильщиков", служащих источиком минеральных ресурсов и новых материалов. Цель экспедиции - организовать промышленное производство, для чего в арсенале исследователей использовалась новинка российской техники - глубоководный экзоскелет.